- Не надо, Шурка. Вот что я скажу: в материализацию сновидений я хоть и верю, это факт, но разумом не воспринимаю. Все-таки здесь что-то не так, кто-то вмешивается в наши дела. Причем сразу и не поймешь, то ли помогает нам, то ли пакостит. Я не знаю, кто там сгорел в «Аленушке», но знай, что я – самый настоящий, папин и мамин – в этом мы еще убедимся.
- Володя, в этом я не сомневаюсь. У меня еще одна безумная мысль появилась: не являюсь ли я сам порождением своего сна?
- Ну, ты даешь! Ты что, сам себя видел во сне?
- Не помню. Может, когда сильно болел, то и видел.
- Не знаю, Саня. Если бы умер от рака в двадцатом веке, это было бы подтверждением твоей новой мысли. Может, ты и в самом деле умер, тебя хоронили. Разве найдешь сейчас твою могилу. И архивы тех далеких времен вряд ли сохранились. Но попробуем все-таки узнать, может, свидетельство о смерти откопаем. Мы бы тогда всю свою программу пересмотрели. Да, Шурик, головоломка на головоломке. Эх, жалко, что рановато мы на свет появились, наука еще так слабо развита, ничего-то мы еще не знаем, ничего не понимаем. Если хочешь знать, настоящая Большая наука только зарождается. Все у человечества впереди. Но лет через триста какой-нибудь Егор, для которого материализация сновидений будет обычным управляемым процессом, скажет, что ничего они не знают и не понимают, и что настоящая наука только зарождается. А еще лет через пятьсот какой-нибудь Акакий скажет…. Ты понял меня? В то время будут такие проблемы, которые мы сейчас даже самой изощренной фантазией вообразить не можем.
Я и сам об этом не раз думал. Трудно представить, что будет на Земле через пятьсот лет? А через тысячу? А через миллион? А через миллиард лет, наконец?! Фу, даже жарко стало. Этого, пожалуй, и сверхгениальный ум предсказать не может. Я, например, своим примитивным умишком думаю, что в то далекое время человек так и останется человеком с присущими ему заботами и радостями, разве что на высшем уровне, вечным стремлением к счастью, познаниям, неудовлетворенностью собой. Человек будет как одна нация – землянин, будут и смешанные нации в космических масштабах, своеобразные межзвездные и межгалактические «мулаты» и «метисы», будет единая вселенская сверхцивилизация. А наука будет… ой, ой, ой какая, а, может, и она в их понятии будет только зарождаться. Эволюция, безусловно, изменит облик человека, но он не станет уродом, этаким громадным мозгом. Совершенствуется только прекрасное и необходимое – любовь, чувства, стремление к неизведанному и физическому совершенству. Жить люди будут по тысяче лет, это уж точно. Ну, понесло, размечтался. О настоящем думать надо. Хорошо это или плохо, что обладаю еще одним даром? По-моему, пока ничего хорошего нет. Я стал бояться спать – а вдруг присниться какая-нибудь абракадабра и потом материализуется. Будет людям житье отравлять. А вдруг приснится взрыв водородной бомбы! Это же смерть, разрушения, я и сам под этот взрыв попаду. Я старался засыпать с мыслью о чем-нибудь веселом и смешном, но всегда подсознательно страшные мысли вылезали на передний план. Однажды мне приснилось, что у Юлии оторвало обе ноги. Она катилась ко мне на низенькой коляске, отталкиваясь руками от земли. Я проснулся в холодном поту и больше не мог заснуть, мне почему-то казалось, что сон материализовался. Юлия проснется, а у нее нет ног! Не переживу! В шесть утра я был у нее дома, не решаясь зайти туда. И два часа сам не свой ходил вокруг да около и не мог найти себе места. Когда же увидел Юлию, выходившую из дома здоровой и невредимой, сразу как-то обмяк и в коленках появилась слабость.
За обследование моего организма опять взялись ученые. Мне это уже надоело, и я прямо сказал им об этом. Меня сразу отпустили. Но, понимая важность обследования, я вернулся и сказал:
- Валяйте, изучайте.
Опубликовано в рубрике Феномен 02.08.2011: .