Юлия знакомила меня с квартирой. Отсюда я мог поговорить с любым городом планеты, увидеть голофильмы, спектакли и спортивно-зрелищные мероприятия из восьмидесяти стран. В шкатулке-библиотеке, сделанной из простых дощечек, всего сотня карточек, но в них заключено десять тысяч томов произведений различного жанра. Читай и просвещайся. В игровой комнате я мог создать иллюзию, будто нахожусь в жерле действующего вулкана, на дне океанической впадины, на кольцах Сатурна. Я мог быть пилотом космического корабля, испытать перегрузки и невесомость, мог … много чего мог. Довольно занимательно и забавно. Ну, а бассейн – это просто необходимость. Я уж не говорю, что мог пить и есть все что угодно, сколько угодно и когда угодно. И всегда горячее и свежее.
Пожалуй, я напрасно паниковал. Жить в такой квартире можно. Со временем разберусь в сложном бытовом хозяйстве. Но зачем пришла Юлия, я так и не мог понять.
Мы завтракали, когда меня вызвал по видофону Владимир.
- Лодырничаешь? Хватит! Жми в институт.
Мы с Юлией пошли вместе.
- Я должна знать о всех ваших с Володей замыслах, - сказала она. – Пожалуйста, Саша, ничего не скрывай, никаких тайных экспериментов, никакого риска. Хорошо?
- Кто тебя об этом просил?
- Не понимаю. Никто не просился. Я беспокоюсь за Владимира. Он одержим, самоуверен и неисправимый индивидуалист. Но он же отличный теоретик и экспериментатор. Талант. Идеи его всегда оригинальны и смелы, и нет ему соперников в разработке и постановке экспериментов. Володю надо держать под контролем для его же безопасности. И твоей тоже. И нашей. А он контроля терпеть не может, под контролем он может наворотить не знаю что. Вот такая неуравновешенная натура. Поэтому Владимиру и поблажку дают. По-моему зря. Он хочет самостоятельности и полной независимости. Большой ребенок.
- Прости, Юля, но у меня такое впечатление, что у вас анархия. Делаете кому что вздумается.
- Ошибаешься, тебе так кажется. Запомни, просто так никогда ничего не делается. Ресурсы и энергию на ветер не бросают. И порой у нас решает не большинство, а уверенность человека в своей правоте, чем и пользуется Владимир.
- И он всегда прав?
- Пока его идеи воплощаются. Но он становится все нахальнее, все дерзновеннее. Однако глушить его инициативу и мысли нельзя. Ты обещаешь ничего не скрывать от меня?
Я ответил, что постараюсь, но конкретно ничего не обещал, вроде бы как соблюдал мужскую солидарность, и в то же время понимал, что Юлия права и, что эта солидарность может когда-нибудь обернуться против меня и друга.
Владимир сидел на корточках за «Аленушкой» и жалобно мурлыкал под нос какую-то мелодию.
- Тоже лодырничаешь? – язвительно спросил я. – Зачем звал?
- Садись, Санек, поскучаем. Я запутался.
- Что же будем делать?
- Бестолковее вопроса в жизни не слышал. Но не знаю, что делать. Это называется – дожился.
Да, поездка в Майами сильно повлияла на Владимира. Он был задумчив и рассеян, никакой энергии, как бывало раньше. Готовилась серия новых экспериментов, а он не проявлял интереса.
И все таки что-то он замышлял. Наконец его прорвало:
- К черту! Мы бесполезно пробиваем лбом стену. Довольно!
- Что случилось? – встревожился Добрыня.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Опубликовано в рубрике Феномен 02.08.2011: .