Осужденный исправительной колонии строгого режима № 6 написал повесть
Книга Михаил Румянцев, появившаяся на свет по старому доброму методу «самиздата», существует в единственном экземпляре и после освобождения автора займет свое место на полке колонистской библиотеки, став, пожалуй, самой необычной единицей ее фонда. Не совсем, правда, понятно, в какой раздел ее поставить: в «Фантастику», в «Философию» или в «Современную литературу»?
Сам автор книги тоже затрудняется с ее жанровым определением.
- Это повесть о жизни, - очень коротко охарактеризовал ее Михаил. – О том, что могло бы произойти, но не произошло. Книга о том, что каждый человек должен верить в свои силы и следовать выбранному пути, изменяясь, но не изменяя предназначению.
Творческий замысел поначалу существовал в формате рассказа. Но автор понял, что не смог в коротком произведении передать все мысли, которые хотел в него заложить. В результате появилась повесть «Позолота», которой Михаил, с ведома и полного одобрения администрации учреждения, посвятил все свободное время – в исправительной колонии он работал в местной библиотеке кроме этого изготавливал мебель для прихожей в цеху. Некоторые главы пришлось переписывать по нескольку раз.
- Я уверен, что у каждой книги есть не только свой автор, но и свой читатель, - считает Михаил Румянцев. – Например, кому-то Пелевин нравится, а кто-то его ненавидит. Радует, что у моей повести тоже появились свои читатели – для начала хотя бы здесь, в колонии. И хорошо, что книга вызывает порой прямо противоположные оценки – кто-то хвалит, а кто-то говорит: «Ерунда!» или того похуже. Зато равнодушных не было ни одного.
Михаилу уже поступило предложение о публикации отрывка повести в республиканском литературном журнале. Отзывы профессиональных писателей о его произведении достаточно неплохие, по крайней мере, в том, что автор владеет литературным языком, никто не сомневается. Есть вопросы по композиции произведения, так ведь и жанр у книги своеобразный, с уклоном в мистику, откуда ж в ней взяться классическому построению сюжета? Тем более что, по словам Михаила, герой его книги в какой-то момент начал жить своей жизнью, и изначально задуманную фабулу пришлось перестраивать.
Не можем не отметить два, на наш взгляд, самых удивительных факта. Во-первых, несмотря на место, где повесть создавалась, в ней нет ни одного упоминания о тюрьме. Обошлось как-то без блатного колорита – чужд Румянцев профессиональной конъюнктуре. Во-вторых, автор повести прежде к литературе никакого отношения не имел: по профессии он столяр. И на свободе собирается столярничать, поскольку получает от этого искреннее удовольствие. Впрочем, теперь для него жизнь начинается с чистого листа – чем не сюжет для еще одного литературного произведения?
материал: Андрей Канатеев
Опубликовано в рубрике Новости 15.08.2012: .