Можно ли анализировать, изучать и описывать существующее в обществе и в культуре представление о хорошей речи и правильном, оптимальном речевом поведении — то представление, на котором основываются оценки речи и самого говорящего, тот идеальный образец, с которым сравнивают реальные речевые действия и их результаты, вынося оценку, т. е. можно ли анализировать и описывать речевой идеал культуры?
Вы скажете: конечно, и это уже давно делают. Существует речевой этикет. Можно возразить: разве этикетом руководствуются, когда пишут и читают книги и статьи, когда составляют, передают и слушают сводку новостей, когда произносят и воспринимают политические речи? Нет. Чем же? Риторическим, или, в более широком смысле, речевым, идеалом.
Риторический идеал как основа логосферы, ее структурный каркас, поддерживающий ее скелет, или ствол с ветвями, — обладает тремя важнейшими свойствами: он изменяется исторически вместе с изменением породившей его культуры, он .неодинаков в разных культурах, т. е. обладает культуроспе-цифичностью, и, наконец, он очень тесно и даже прямо связан с особенностями социальной модели, социального устройства.
2. ИСТОРИЧЕСКАЯ ИЗМЕНЧИВОСТЬ РИТОРИЧЕСКОГО ИДЕАЛА
Даже в области научной речи, не слишком подверженной изменениям по сравнению, например, с речью политической, происходят изменения. Обстоятельная строгость
46
в сочетании с живой образностью на рубеже прошлого и нынешнего столетия сменяется почти "политической речью" (даже в области естествознания) в 30—40 годы XX в. (заинтересованный слушатель может обратиться к материалам сессии ВАСХНИЛ в 1949 г., посвященной борьбе с "вейсманизмом-морганизмом"). Эта речь вполне совпадает с тем описанием изменений обиходной и политической речи, наступивших после революции, которое приводит в "Окаянных днях" Бунин: воцарился какой-то совершенно особый язык, состоящий из смеси высокопарных, возвышенных слов и почти площадной брани, — замечает писатель. Эта речь сменилась и в научном обиходе столь же штампованной, но не столь явно идеологизированной, "гладкой", однако весьма скованной и поверхностной научной речью периода "застоя". Сейчас все постепенно возвращается "на круги своя", и прекрасной представляется именно такая речь науки, которая отвечает традиционному образцу второй половины XIX — начала XX в. Сравните изложение курсов русской истории Ключевского и Соловьева и "Краткий курс истории ВКП(б)", вузовский учебник по истории КПСС 60—70 гг. XX в. и, например, текст книги "История отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории Советского государства" издания 1991 г. Почувствуйте разницу!
А. Ф. Лосев говорил: "Жаль, что мои книжные редакторы охотятся за разговорными словечками и оборотами, искореняют их как сорняки. Не понимают! Ведь популярно, беллетристично изложенный предмет не становится от этого менее научным" (Мастера красноречия. — М., 1991).
Действительно, в связи с определенными социальными причинами изменился и принятый образец, идеал даже научной речи — системы довольно консервативной. Обращение к лучшим текстам научных работ дореволюционного периода и 20-х гг. XX в. удивляет современного читателя, уже приученного редактурой к усредненной, сглаженной, абстрактной, невыразительной псевдонаучной и псевдоакадемической речи. "Редактура", приводившая научные тексты в соответствие с речевым идеалом, царящим в этом социуме, была только одним из проявлений "пуризма" как формы языковой политики, насаж-
47
давшейся в эпоху тоталитаризма и застоя. А языковая политика — это именно та деятельность государства, которая насаждает соответствующий этому государству тип речевого идеала. Государство, "творя" жизнь людей, "заботится" и об их речи.
информация от партнеров здесь
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97Опубликовано в рубрике Основное 21.01.2011: .