Сердце становится таким большим, что просто отказывается биться.
Тупо лежишь перед телеком.
Да ну нах.
Зачем же так пить?
Это мама.
Выпорю я когда-нибудь тебя хорошенько.
Это папа.
Но не порол.
Пальцем никогда не тронул.
Рассеянный, как свет.
Папа-физик.
Нищий папа-физик.
«Лучше бы я вышла замуж за Сашу».
Его глаза за очками были такими… Такими растерянными.
Рассеянными.
Тени бродили по дому.
А дальше? Дальше-то что? Что было дальше? Я хочу знать. Пора переходить. Пора рассказывать уже об этом.
То есть со школой – всё?
Ну ее на хер, эту твою школу. Что у тебя осталось от этой школы?
Зато я поступила в универ.
Типа умная.
Потому что надо.
Нет, нет, это всё херня. А вот что было дальше?
Я училась.
Подожди – ты не хочешь об этом? О главном?
Я просто растягиваю удовольствие. Это как будто ешь, а к самому вкусному на тарелке не притрагиваешься, оставляешь напоследок. И я просто не знаю, как говорить об этом.
Ну, давай же, давай. Как там было, напомни? Как всё началось?
С вопроса.
Прости, тебя как зовут?
Сразу на «ты»! Пуля. И – захотелось провалиться! Я сказала, что меня зовут Пуля?! Самому красивому чуваку на свете я так сказала?!
Класс.
Он сказал «класс»? Он сказал. Он так это сказал, что настоящее мое имя уже не имело никакого значения. У меня не было больше имени, кроме этого. Пуля.
Ты – однозначно Пуля. Красивая, как пуля.
«Красивая, как пуля»…
Ты чего одна?
Жду.
Ненавижу ждать.
Я тоже.
Поехали?
Куда?
Плохой вопрос.
Я тебя не знаю.
И не узнаешь.
Тогда зачем?
Тебе хорошо?
Нет.
Так поехали.
И мы поехали.
Офигительное легкомыслие.
Я просто пыталась размотать тот моток колючей проволоки у себя в груди.
Влюбилась, как дура.
С первого взгляда!
Поехала, не зная имени.
Ничего не зная.
А куда?
За город. На какое-то поле. Стрелять.
Слушать свист пуль.
Бутылки разлетались со звоном.
У его огромной машины были огромные фары, светившие белым.
Он стоял позади меня, его руки сжимали мои руки, а мои руки – пистолет.
Это было лучше секса?
Это было лучше секса. Когда его палец, а под ним – мой палец, а под моим – триггер.
Что?
Триггер. Он сразу отучил меня называть это «курком» и «спусковым крючком».
Крючком вяжут бабушки.
И когда наши пальцы плавно нажимали триггер, внизу живота становилось так тепло, что я закрывала глаза.
Не бойся.
Я не боюсь.
Я знаю.
Пуля…
И был секс в машине. А почему нет? И – пистолет у моей головы.
Ты когда-нибудь так пробовала? С пистолетом?
Нет.
Хочешь, чтобы я убрал?
Нет.
С извращенцем за городом.
Зато это был первый оргазм в моей жизни.
А мог ведь и выстрелить.
И я могла. Потому что во второй раз пистолет держала я.
У-у…
И если бы кто-то вдруг оказался той ночью на том поле и решил бы заглянуть в окно машины, мы бы его убили.
Убили бы?
Легко.
И убили.
Чуть позже. Той же ночью.
Как называлась та забегаловка?
«Трасса».
Да, придорожная забегаловка для дальнобойщиков.
Мы заехали купить пива. Над стойкой был здоровой телек, в котором дергалась какая-то фифа.
Дура-блондинка.
Да, ногастая-грудастая. Глаза как у лани.
Ажурные чулки, вся херня.
Безликое мясо.
Безликое безголосое мясо.
Но красивое мясо.
Красивое для таких, как бычок за стойкой.
К сожалению, не глухонемой бычок за стойкой.
К сожалению, поклонник такой вот лабуды.
К сожалению, решивший поделиться своим восхищением по поводу этой вот лабуды.
К сожалению, решивший сказать, что вот только такую лабуду и надо пускать в телек.
И последним, что он увидел, был черный туннель ствола.
Вобравший его в себя. Засосавший.
Он даже не успел испугаться.
А что стало с его лицом, божечки.
И последним, что он услышал, было –
Слушай нормальную музыку, урод.
Страницы: 1 2 3 4 5
Опубликовано в рубрике Прочее 11.02.2012: .