Ну, плакала я, конечно. Конечно. После таких вот слов я на вас бы посмотрела – не заплакали бы разве? Но вот не фраер Бог, что хотите со мной делайте! Буквально пару дней прошло – дают мне роль в театре. Говно какое-то про колхозников, но роль большая, даже вроде бы есть, что поиграть, ага. Главреж сказал, что говор я самый подходящий изобразить могу, подколол типа, а примки две наши ржать давай – ой, ну что вы. Поселок Мартынкины Горки, как же. Эксцентрические танцы в филармонии. И тут я так поворачиваюсь со своей осанкой, из-под полуприкрытых век так глянула на режиссера, и голосом таким, от самой от диафрагмы говорю: «Я актриса, и, если вам будет угодно, товарищ главный режиссер, я готова через неделю прочитать вам роль леди Макбет на языке оригинала». Ну, ничего, подействовало. Тут – как себя поставишь. Потому что я, в общем-то, человек простой. Образование высшее, читала много, всю русскую классику читала, я – актриса, но я аристократизм весь этот наносной… ох, не понимаю я это. Не перевариваю. Столько я этого навидалась у нас, что вы. Примки эти наши – ах, у них веера, ах, они скопили и антикварную ширму купили, ах, ах! Ну, а когда ты вместе со мной белочкой да зайчиком на ёлке прыгаешь – где твоя ширма, веер твой где? Кушать всем хочется, денюшки все на халтурке рубят, так ты тогда морду-то такую высокомерную не делай, что вот ты играешь Раневскую, а я в это время в районном клубе с Машкой ноги задираю, ага?!!
Да ладно. Я же вот не злая совсем, совсем не злая, просто так накатит иногда… Обидно просто бывает. Ну, да, не звезда я, никто, пусть, не каждому и дано, не каждому и надо. Жалеть себя – этого я никогда не допускала. Это стоит только начать, это – всё. Это не выберешься потом. В зеркало гляну, вот так вот улыбочку – всё, погнали. Туда, сюда, работать надо, работать – деньги нужны, всегда не хватает денег, всегда! Нету денег. Без Машки-то сложнее стало, конечно, Машки теперь нет, так я одна теперь, оно труднее. Но ничего, зарабатываю. Сейчас Надюшке на лекарства, в больницу ей вкусненького купить, это же обязательно. Потому что от мужа бывшего помощи нет, его вообще нет тут давно – уехал пять лет назад к каким-то родственникам дальним в Крым, сторожит там что-то. Да хоть пить бросил, и то ладно. Бог уж с ним. Оно так меня достало всё, вся эта жизнь с ним совместная, разводились же еще так муторно, что вы, что уж и ладно – только отцепись. Всё. Сторожи там сады абрикосовые и пионерлагерь «Артек».
Но козел все-таки. Сейчас бы вот Надюшку с этим раком ее в крымский климат бы отправить, там же воздух, фрукты, всё, а куда отправлять-то? Отец-то ее сообщил, что ли, где он там? Как так люди могут вообще, не понимаю. Не понимаю. Ну, он-то что думает: дочке девятнадцать уже, типа взрослая, типа уже работает, наверное. Ага. Берег всё ее, чтобы она скандалов наших не слышала… Сволочь ты, сволочь…
Открывается дверь, заглядывает Мужчина.
Мужчина: Алла Васильевна, начинаем репетицию уже.
Актриса: Иду.
Мужчина: Сейчас сразу вы с монологом. «Отец научил меня...», и так далее.
Актриса (идет к двери, говорит монотонно): «Отец приучил меня держать спину прямо, не сутулится. Видите осанку? Это папа. Отец. Он исторические книжки очень любил. Прочитал про то, как учили осанке каких-то там австрийских кадетов – садясь есть, они должны были зажимать под мышками книги. Я так ела с пяти лет...».
Часть пятая
НАДЯ
ВИТЯ
Больничный парк. Аллейка, лавочка. На лавочке Надя и Витя.
Витя: У тебя чувак был?
Надя: Что?
Витя: Ну, типа бойфренд, я не знаю там…
Надя: Да, несерьезно всё.
Витя: А у меня тоже с женщинами… не очень складывалось.
Надя: Да ладно.
Витя: Правда. Чего-то смущался там вечно, туману какого-то напускал… Смешно об этом говорить сейчас, правда?
Надя: Хочешь – говори.
Простые карандаши наборы для рисования 1igolka.com.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11Опубликовано в рубрике Прочее 11.02.2012: .