В связи с последним термином будет полезно затронуть вопрос, размышления над которым оградят нас от излишне геомет-ризированного восприятия изучаемых стилей. Мы имеем в виду тему их живописности, находя поддержку у специалиста по классическому искусству — все того же Г. Вёльфлина. Исследуя живопись эпохи Возрождения, он, наряду с иными особенностями стиля, отмечал, что в новую эстетическую систему пришла «раскованность и вздымающаяся в неспешном ритме кривая» [линия].19 Напомним, что в опубликованных трудах мы много писали о лине-арности и кривизне релятивистских стилей. В настоящей работе имеется возможность прямо заявить, что новая поэтика, при всей своей графичности, не чужда повторений опыта мирового искусства, всегда уходившего от ортодоксии какого-то одного стиля. Между эстетическими формами существует некая диффузность и среда текучести, не даюшие им, формам, коснеть в «пресной» однородности. Вёльфлин писал по этому поводу следующее: «<...> хотя никто не станет возражать, что живописность связывают с Рембрандтом, однако история искусств применяет это понятие к гораздо более ранним явлениям; более того, оно находит себе место в непосредственном соседстве с классиками линейного искусства»20. Художественные произведения создаются не ради идеологии какого-то одного из стилей. Даже классицизм вынужден был идти на компромисс, построив знаменитую теорию «трех штилей». В литературе Серебряного века мы видим поэтику, несущую на себе печать не одной, а многих логик, постижение которых возможно лишь в модусе антиномического обозначения их единства21. Поэтому ошибется тот, кто подумает, будто бы точечно-линеарная специфика творений эпохи была незатейливой и поддающейся легкому прочтению. Напротив, само себя ®нзуализирующее произведение — отнюдь не чертежный комп-Лекс. но такое построение, из глубины которого развертывается
непредсказуемый феномен чуда. В начале XX столетия эта мысль нашла свою экспликацию у О. Вальцеля, указавшего, «что под линное художественное словесное выражение содержимого выходит за пределы смыслового значения слова <... > То, чего поэт совсем не мог бы сказать, высказывается им при помощи облика художественного произведения, который навязывается ему как нечто само собой разумеющееся... Таное выражение содержимого в облике кажется чудом самому поэту и как чудо должно быть воспринято читателем»22.
Для того, чтобы сказанное свершилось и — в процессуальное™ произведения — устойчиво продолжалось, надо заставить форму обрести зрелищность, то есть качество, которое отвечало бы зову интересного. Вот точечно-линеарная составляющая стиля и ведет себя в высшей степени неугомонно, изобретательно, дабы не выпасть из сферы неутоляемой жажды — чего: познания? восторженного любопытства? впервые видимой новизны? недоумения по поводу дотоле не встречавшегося алогизма? ненужности контурных завихрений? вскрывшейся тайны? и многого другого, что возбуждает наше внимание, выводя его из состояния сонливого покоя.
В высшей степени плодотворное определение дефиниций «чуда» и «интересного» принадлежит Я. Э. Голосовкеру, который, судя по всему, не мыслит одно без другого. В его специальном трактате читаем: «Интересное — как любопытное, необычное, необычайное, небывалое, — как нечто новое, оригинальное, уди вительное, сверхъестественное, чудесное, чудовищное, — как ужасающее, потрясающее, то есть любопытное с ужасом, — «интересное» — как все, что сверх нормы: Квазимодо, античная Химера, джинны.
Интересное — как таинственное, загадочное, неведомое, как нечто нас особенно волнующее, — как наше тяготение к тайне»23
Смотрите описание холодильная камера для цветов на сайте.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66Опубликовано в рубрике Прочее 11.02.2012: .