Но поскольку современные культурные процессы характеризуются крайней противоречивостью, визуализм, торжествующий в массовой, или популярной культуре, сочетается с равной тягой к девизуализации. Говорить о девизуализации современного искусства — это выявлять его фундаментальные качества: концептуальность, умозрительность, метареализм. Культура и искусство XX века не могут быть поняты «вне импульсов саморазрушения», как подчёркивает в своих работах А. Якимович: «Изменился сам модус отношения к основам культурности. В акте саморазрушения только и может теперь существовать культура. Пока она сама себя не подрывает, не подтачивает, она не живёт. Вне импульсов саморазрушения она может быть только лживой, мёртвой и поддельной»1. Это «созидательное разрушение» и порождает иное — авангардное искусство XX века. «Авангард -это художественное освоение именно тех областей бытия, которые незримы, неосязаемы, неизрекаемы»2. К девизуализации приводит процесс децентрации — утраты антропного понимания мира уже в искусстве Нового времени3. Человек осознаёт свое присутствие перед лицом иного — бесконечной вселенной. Человек лишился своего центрального положения в мире, стал одним из бесчисленных проявлений этой вселенной. Художник начинает воспринимать энергетику мировых сил.
Все новейшие тенденции новоевропейского искусства преЖ' де всего проявляются в живописи. Самый визуальный вид искус' ства оказывается самым чутким фиксатором духа времени. Вие' сте с усилением интереса к реальному миру, оптически-явленно-
ти он выпрыгнул «в эту нелепую человеческую жизнь», а там, в квадрате «одна бесконечность в глубину». Душа его успокоилась. «Раз мы из Вечности, то чего волноваться?! — решил Галунов. Надо жить обычно, но на фоне чёрного квадрата, помня его ежеминутно»7. О созвучном жизнеощущении размышлял К.Малевич-теоретик: «Не жизнь будет содержанием искусства, а содержанием жизни должно быть искусство», ощущающее мировое пространство8 и мировую энергетику.
(2) В атомном веке визуальное, зримое, вещественное становится обманчивым, непрочным, иллюзорным, что демонстрирует второе важнейшее направление зрелого авангарда (наряду с абстракцией) — сюрреализм. Сюрреализм Р. Магритта — документально точная запись визуально невозможного: парящие торсы, тромбоны и стулья; яблоко, заполняющее всю комнату; современный Пигмалион, рисующий (а не лепящий) живую Галатею; царство света, одновременно утреннего и ночного. Всё становится текучим, релятивным и обратимым, что порождает принцип двоения образа в картинах С. Дали: «Лицо Майе Уэст, которое может быть использовано под квартиру», «Невольничий рынок с исчезающим бюстом Вольтера», «Метаморфозы Нарцисса», «Треснувшая рафаэлевская голова», отсылающая к живописи Рафаэля и интерьеру Пантеона, «Тайная вечеря», где Христос одновременно сидит с апостолами за столом, присутствуя на тайной вечери, идёт по водам, совершая обряд крещения, и возносится к Богу-отцу.
Из этой обманчивости визуального зарождается концептуализм, обличающий ненадёжность всякого обозначения, разрыв вещей и знаков. Делается невозможным существование самой картины, начинается кризис станковизма. Концепт свободен от материала, визуальное воплощение передаваемо различными способами. Возникает несоответствие изображения и текста — приём, присутствующий уже у Магритта. «Вероломство образов» сочетает изображённую трубку и подпись «Это не трубка». Или арт-про-ект И. Кабакова под названием «Муха», где такой незначительный предмет изображения сопровождается обилием комментариев и толкований. Инсталляция, возвращая от визуальных образов картины к самим вещам, делает самые зримые и обыденные предметы знаком, признаком умопостигаемого искусства, начиная с реди-мэйдов М. Дюшана. Выход за пределы классической и христианской традиций обостряет иконоборческие тенденции в искусстве.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Опубликовано в рубрике Прочее 11.02.2012: .