К сожалению, европейская традиция, лежащая в основе «Философской антропологии», принципиально герметична и почти не впускает в себя иные опыты традиционного человековедения: например, восточнохристианскую святоотеческую антропологию. Начиная с «восточников» А.С. Хомякова и И.В. Киреевского, родоначальников отечественной интеллектуальной традиции, которых В.В. Розанов ставил «в один уровень с Шопенгауэром и Ницше», изнутри русской Мысли обозначился очень сложный и противоречивый процесс разгерметизации западных стереотипов мышления. Предпринятый автором опыт продуктивно свидетельствует о том, что этот процесс продолжается и концы сводить тут пока очень рано. Хомяков однажды заметил, что «никто из нас не доживёт до жатвы»; можно сказать и так, что будут вёсны без нас... Осознание этого — не фатализм, но расширение индивидуального сознания и свободное приятие мира, сообщающего глубокое космическое дыхание всем человеческим делам.
Антропологическая «трагедия философии» — о чём глубокомысленно писал ещё отец Сергий Булгаков в одноимённой работе
— обнажает существо философии как эгологию тотальности, делающую Вселенную приватно-карманной управляемой реальностью. Если, понимая это, сохранять сам (едва ли исходный...) антропологический пафос философии, то последняя окажется возможной лишь как тотальная эгология: на лицо — перекры-тость «гармонии сфер» инерцией антропологической потенциальности «слишком человеческого», отменившего небо... Мамочка, я так хочу лунный кофе, вскипячённый в сугробах зимы, посыпанный звёздным пеплом! Увы, наша рецепция оказывается оглушительно серьёзна.
Частное замечание: фраза «Человек создан для счастья, как птица для полёта» принадлежит не Горькому, а Короленко.
И, пожалуй, главное. Сам поворот от эзотерики к повседневности, несомненно, обогащает повседневность квазиэзотерикой, открывая в обыденности сокровища, о которых мало кто подозревает (ведь люди преимущественно спят и даже не видят снов!),
— однако антропологическая независимость (свобода ли?) от
любых смыслоформ метафизической детерминированности, о чём может говорить их вариативная равнозначность в книге и декларируемый здесь чисто вкусовой характер отношения к ним, делает проблематичным статус самой метафизики, понижая её реальные возможности практически до нуля.
В самом конце книги автор от имени философов обязуется «непременно выполнить миссию», состоящую в том, чтобы дать людям в руки «философско-антропологическое зеркало», которое бы помогло им обернуться к самим себе, но мы хотим сказать, что это не приведёт ни к чему новому: зеркало вскоре непременно разобьётся, а останки разорванных отражений унесёт ветер...
Е. В. ЗолотухинаАболина
ПОИСКИ СНОВИДЦА
(Рецензия на книгу: Океанский В.П. Акватория спальни: постинтеллектуальная обитель в стиле рококо. Иваново-Шуя, 2005.)
Книга Вячеслава Петровича Океанского сразу привлекает внимание необычным названием. Однако ошибется тот, кто попытается найти под обложкой с надписью «Акватория спальни» современный эротический роман: уже первая отнрытая страница с черно-белым изображением заснеженной улицы настраивает читателя на одновременно строгий и романтический лад. И это — лишь пролог к повествованию — к веренице эссеистических философских текстов, глубоко-авторских этюдов, посвященных самым разным интеллектуальным и духовным проблемам нашей нынешней жизни.
Кроме откровенной и яркой философской эссеистики мы находим в книге литературоведческие штудии, критические рецензии, православно-проповеднические тексты, датируемые в основном 90-ми годами, а также оригинальный опыт создания словника, посвященного глобальному культурному кризису Нового времени.
Для меня как для философа особо значимы и интересны стали именно философские размышления автора. Поэтому я хотела бы поговорить с читателем о них.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66Опубликовано в рубрике Прочее 11.02.2012: .